ТОММАЗО КАМПАНЕЛЛА

Введение

   Греческий термин ou topos обозначает «место, которого нет». От этого слова сэр Томас Мор произвел слово «утопия» для обозначения идеального гуманистического общества. Его книга «Утопия» была напечатана на латинском языке в 1516 году, и в английском переводе в 1551. Мор писал в то время, когда социальные институты, сохранявшие общество Средних веков, начинали разрушаться.
   «Утопия» Мора была не первой книгой такого типа, но и не последней. В древней Греции Гесиод в «Трудах и днях», располагает свою утопию в далеком прошлом, в Золотом веке. Библия также располагает ее в прошлом – в садах Эдема. Греческий автор Эвхемер тоже писал об утопическом острове в своей «Священной истории».
   В средние века под влиянием христианства утопическая литература в Европе исчезает. Внимание уделялось жизни после смерти, царству Божьему.
   Утопия Мора, написанная как раз в конце Средних Веков, стала популярной, что вызвало различные имитации. Антонио Франческо Дони, редактировавший итальянское издание «Утопии» в 1548 году, в 1588 году выпускает книгу «Миры», книгу о совершенном городе, где отменен институт брака. Далее последовало издание книги Франческо Патрици «Счастливый город».
   В 1602 году Кампанелла печатает «Город Солнца». Хотя в какой-то мере его можно назвать имитацией «Утопии», надо сказать, что Город Солнца Кампанеллы совершенно отличен от Утопии, там действуют иные законы, он и построен по-другому.
   Жизнь и деятельность Кампанеллы, ученого и философа, вызывает большой интерес у исследователей.

Эпоха Томмазо Кампанеллы

   Конец 15в. знаменовал собой наступление нового времени. Тенденции экономического развития этого периода обусловили начало процесса первоначального накопления капитала. В Англии и других наиболее развитых странах Европы зарождаются новые общественные отношения – капиталистические, появляются новые классы, складываются нации, усиливается централизация государственной власти, что подготавливает превращение сословно-представительных монархий в абсолютистские. С особенной силой проявляются новые веяния в идеологии, которая становится той первой ареной, где разгорается битва против феодализма, духовного порабощения человека католической церковью, против схоластики и суеверия.
   В Италии уже в 14-15вв., а в других странах Европы с конца 15 – начала 16 века наступает эпоха Возрождения – развертывается движение, шедшее под знаменем «ренессанса» античной культуры. Приблизительно в то же время появляются идеологические течения гуманизма и реформации церкви. Каждое из них обладало своей формой проявления и гаммой общественно-политических идей.
   Среди исследователей нет единодушия, можно ли считать «Город Солнца» частью ренессансной культуры или относить его к последующему периоду. С.Д.Сказкин причислял Кампанеллу к гуманистам Возрождения. В.П.Волгин говорил о «Городе Солнца» как о замечательном произведении, сочетающем принципы гуманизма с принципами общности – с социализмом.
   Л.Фирпо считает, что рассматривать «Город Солнца» в ряду предшествующих ренессансных утопий – значит видеть в проекте Кампанеллы безнадежный анахронизм. Только поставив его в круг духовных искателей деятелей Контрреформации, можно правильно понять смысл «Города Солнца».
   Если отношение «Города Солнца» к «христианскому гуманизму» представляется достаточно ясным (вспомним хотя бы калек, живущих за границами града Солнца), то вопрос об отношении его к так называемому «гражданскому гуманизму» требует очень серьезного исследования. Не вызывает сомнений, что ряд черт «гражданского гуманизма» получил дальнейшее развитие в утопии Кампанеллы, тем важнее подчеркнуть существующее различие. «Гражданские гуманисты» были, как правило, озабочены лишь одним: как реформировать существующее общество и добиться его улучшения, не прибегая к коренной ломке сложившихся общественных отношений. Даже те из них, кто видел слабость государства в резком социальном расслоении его граждан, предлагая сгладить имущественное неравенство, не покушались на святую святых – на сам принцип частной собственности.
   Таким образом, Кампанеллу трудно отнести прямо к какому-либо течению. Обычно исследователи называют работы Мора и Кампанеллы принадлежащими к утопическому социализму, причем некоторые исследователи считают авторов родоначальниками социализма вообще.

Биография ученого

   Джованни Доменико Кампанелла, принявший в монашестве имя Thommaso (Фома), родился в сентябре 1568 года в селении Стеньяно, около города Стило, в Калабрии, находившейся в то время под властью испанцев. С самого детства Кампанелла проявлял большие способности; в 13 лет он писал стихи. Первоначальное образование Кампанелла получил под руководством монаха-доминиканца, у которого учился логике; под его влиянием он, пятнадцати лет, пошел в монастырь. Решение идти в монастырь противоречило желанию его отца, который хотел отправить сына в Неаполь к родственнику-юристу для изучения права.
   Кампанелла стал доминиканцем в 1583 году, частично из-за того, что только пойдя по этому пути он мог получить образование. Он был послан в монастырь Сан-Джорджио, где изучал философию три года, затем в 1586 году в монастырь в Никастро, где учился еще 2 года.
   После изучения философии, основанной на Аристотеле, в 1588 Кампанелла уехал в доминиканский монастырь в Козенце изучать теологию. Там он открывает для себя философию Телезия. К концу 1598 года он заканчивает большую работу в защиту Телезия «Philosophia sensibus demonstrata». С этой своей первой ученой работой Кампанелла появляется в Неаполе и издает ее там в 1591 году. Он проводит здесь два года и пишет новое сочинение («De sensu rerum»), в котором уже отклоняется от учения Телезия, увлекшись изучением так называемой «натуральной магии» и астрологии, противником которой был Телезий. Это сочинение написано под влиянием ученого неаполитанца делла Порта, автора книги о натуральной магии и основателя академии для изучения природы (Academia secretorum naturae). Но в другой своей, написанной в Неаполе же, работе Кампанелла опять идет по стопам своего учителя, доказывая этим, что его сложное миросозерцание обнимало весьма противоречивые идеи.
   Свое свободомыслие Кампанелла проявлял и в поступках: для своих занятий он пользовался книгами монастырской библиотеки, не испрашивая разрешения у папы и пренебрегая грозившим за это отлучением от церкви. Результатом был донос: Кампанеллы бал арестован и отправлен в Рим, где ему впервые пришлось познакомиться с инквизицией. На первый раз он дешево отделался и хотя был оставлен под сильным подозрением, но все-таки выпущен на свободу.
   Следующие за заключением годы Кампанелла проводит в скитаниях по Италии. Через Флоренцию и Болонью он отправляется в Венецию и Падую, где поселяется в монастыре св.Августина и деятельно принимается за ученые занятия, восстанавливая свои рукописные сочинения, которые были у него отобраны и отправлены в инквизицию настоятелем доминиканского монастыря в Болонье. Но и тут враги Кампанеллы не оставляют своих преследований: против него возбуждаются два новых процесса. Если первый (по обвинения в оскорблении генерала ордена) сошел легко, то второй был гораздо серьезнее и грозил суровыми последствиями: на Кампанеллу было возведено обвинение в авторстве сочинения «О трех обманщиках» («De tribus impostoribus») и в том, что он не донес на какого-то отрицателя Христа как спасителя. К этим обвинениям прибавили еще донос, приписывающий Кампанелле сочинения стихотворной сатиры на Христа, указывавший на его приверженность к Демокриту и т.д. Быть может, нелепость первого из этих обвинений – в авторстве книги, написанной задолго до рождения Кампанеллы, - помогла ему опять выпутаться, но вероятнее то, что освобождению способствовали влиятельные покровители. Благоприятное впечатление на судей должны были произвести и два новых сочинения Кампанеллы: «О христианской монархии» и «О правлении церкви», в которых он выступил как ярый противник реформационного движения и приверженец папской власти, доказывая, что папа должен объединить под своей властью всех христиан и стать главой не только церкви, но и государства. «К этому религиозному и политическому единству, -- говорит Лафарг, - Кампанелла стремился лишь для того, чтобы прекратить раздоры и установить мир и благоденствие на земле». Эти стремления Кампанеллы, в соответствии с условиями его времени, выражались им зачастую в теологических формах, так что приверженцам католической церкви он мог порою казаться правоверным католиком.
   Вернувшись к работе, Кампанелла не только принялся за философские сочинения, но выступил и как автор политических «Речей к итальянским князям», в которых он убеждает подчиниться власти испанцев и таким путем прийти к созданию мировой монархии, в которой Италия под владычеством папы будет играть первенствующую роль. Как в этих «Речах», так и в написанной позднее книге «Об испанской монархии» Кампанелла высказывает свои заветные идеи о создании единого мирового государства, которые в конечном итоге были направлены против всех существующих правительств и, в частности, против Испании, несмотря на то, что ей предвещалось мировое главенство как самой христианской стране в мире.
   В 1597 году, 29 лет, Кампанелла оставляет Рим и, прожив полгода в Неаполе, возвращается, под предлогом болезни и усталости от всех скитаний на родину, в Стило. Но никакие скитания и невзгоды не могли сломить его неутомимой энергии. Не оставляя литературной деятельности, он принимается за осуществление своего заветного замысла, которому придает уже конкретную форму, считая, на основании пророчеств и астрологических предсказаний, что пришло время для мирового переворота, а с другой стороны полагая, что в Калабрии он легко склонит к восстанию изнывающее под тягостью испанского ига население. Пьетро Джанноне в «Гражданской истории Неаполитанского государства» (Неаполь, 1723) говорит, что «Кампанелла едва было не вызвал восстания всей Калабрии своими новыми идеями и освободительным и республиканскими планами. Он заходил так далеко в своих планах, что предполагал даже преобразовать королевства и монархии и создать новые законы и новые системы управления общества». Тяжелое положение масс в Италии способствовало успеху заговорщиков. Пылкий проповедник повел широкую агитацию. К заговору были привлечены и монахи, проповедовавшие восстание по всей Калабрии, и недовольные испанским владычеством дворяне, и калабрийские разбойники, и даже турки, на флот которых под управлением итальянского ренегата паши Синан Цикала особенно рассчитывали заговорщики.
   Восстание было назначено на 10 сентября. Но нашлись два предателя, предупредившие испанские власти. Заговорщики были схвачены и частью казнены, частью заключены в тюрьму. Подошедший в назначенное время к берегам Калабрии турецкий флот никого не нашел. Сам Кампанелла пытался бежать переодетым в Сицилию, но был схвачен и отправлен по воле папы в неаполитанскую тюрьму.
   От смертной казни Кампанеллу спасло то, что, помимо обвинения в преступлении политическом, он был обвинен и в ереси, а решение по этому делу не могло быть вынесено испанскими властями, -- для этого требовалась санкция папы. Но если Кампанелла избегнул смерти, то был подвергнут таким страшным пыткам и таком жесткому тюремному заключению, что, не говоря уже о физических мучениях, которые он перенес, приходится изумляться необычайной силе воли, не покидавшей его целую четверть века его заточения. По собственному его свидетельству в предисловии к «Побежденному атеизму» («Atheismus triumphatus»), он был заключен в пятидесяти тюрьмах и семь раз был подвергнут жесточайшей пытке, причем последняя пытка длилась около 40 часов, после чего истерзанного и истекающего кровью Кампанеллу бросили в яму. Об этой пытке Кампанелла говорит и в своих стихотворениях, и в «Городе Солнца»: «Они (т.е. Солярии) неоспоримо доказывают, что человек свободен, и говорят, что если в течение сорокачасовой жесточайшей пытки, какою мучили одного почитаемого ими философа враги, невозможно было добиться от него на допросе и единого словечка признания в том, чего они от него добивались, потому что он решил в душе молчать, что следовательно, и звезды, которые воздействуют далеко и мягко, не могут нас заставить поступать против нашего решения».
   Несмотря на все мучения, которые пришлось претерпеть Кампанелле, творческая деятельность его не ослабела. Можно считать очень вероятным, что одно из замечательнейших его сочинений – «Об испанской монархии», в котором он проявляет себя настоящим знатоком политики и истории, задумано и написано в тюрьме, хотя сам Кампанелла выдавал его за произведение более раннее.
   В тюрьме же написан Кампанеллой и «Город Солнца» – произведение, ставшее впоследствии самым известным из всего им написанного и являющееся, несмотря на его небольшой объем, едва ли не самым замечательным из его сочинений. Сопоставляя «Город Солнца» с другими произведениями Кампанеллы, можно только изумляться, как удивительно сочетался в Кампанелле тонкий политик и один из самых смелых социальных реформаторов, которого не могли одолеть ни тюрьма, ни пытки, ни постоянные преследования, ни крушение надежд на подготовлявшееся восстание.
   Осенью 1602 года Кампанелла был осужден на пожизненное заключение в тюрьме.
   К этому периоду относится знакомство Кампанеллы с лютеранином Товием Адами, поддерживающееся их общим интересом к учению Коперника и Галилея. Кампанелла написал подробную «Защиту Галилея» («Apologia pro Galilaeo»), в которой доказывал правомерность его теории с точек зрения естественной, философской и богословской.
   Дружеские отношения между Адами и Кампанеллой были в дальнейшем нарушены ожесточенной полемикой, которую Кампанелла повел против последователей Лютера в письмах к своему приверженцу, вследствие чего их десятилетняя дружеская связь прекратилась.
   Только в 1626 году, после более чем двадцатипятилетнего заключения в тюрьмах, в судьбе Кампанеллы наступило улучшение. Папа Урбан VIII, руководимый интересами своей антииспанской политики, добивается передачи заключенного церковным властям, и Кампанелла переводится в Рим. Но, несмотря на покровительство папы, давшего ему возможность продолжать свои ученые труды, Кампанелла не мог чувствовать себя спокойно. Те самые астрологические знания, которыми он угодил папе, навлекли на Кампанеллу новые неприятности. В 1629 году без его ведома и разрешения напечатана его «Астрология». Враги Кампанеллы воспользовались этим для доказательства его суеверия и непокорности. А вскоре после этого, в 1632 году, начался процесс Галилея, и Кампанелла опять энергично выступил в его защиту. От этого положение Кампанеллы все ухудшалось. Наконец, обвинения в новом заговоре против Испании едва не оказалось для него роковым. Но тут ему помогло его сближение с французским дипломатом Ноде и, главным образом, с французским посланником в Риме, Ноалем, к которому он, узнав о грозящей опасности, бежал. Ноаль попробовал обратиться за содействием к папе, но тот только разрешил ему делать с Кампанеллой все, что ему заблагорассудится. После неудачной попытки Кампанеллы скрыться в Венеции ему оставалось только навсегда покинуть пределы своей родины и бежать во Францию.
   Во Франции правительством, которое видело в Кампанелле врага Испании, ему был оказан радушный прием, и он мог наконец отдохнуть от своей страдальческой жизни. Друзья его, в числе которых был знаменитый философ-материалист Гассенди, старались как можно лучше устроить Кампанеллу и материально его обеспечить. Но, несмотря на заботы и любовь, которыми он был окружен, Кампанелла сильно нуждался. Разрешение издать собрание своих сочинений он получил от Рима только после долгих хлопот. Но 21 мая 1639 года Кампанелла умер, успев издать только первые тома.

«Город Солнца» Кампанеллы

   «Город Солнца» Кампанеллы занимает в истории социальных идей значительное место. Влияние этой книги в XVII и XVIII веках несомненно. Она вызвала целый ряд подражаний и перепевов. Как источник утопических идей «Город Солнца» должен быть поставлен рядом с «Утопией» Томаса Мора.
   Литературное оформление «Города Солнца» весьма примитивно. Заимствовав у античных авторов и авторов эпохи Возрождения форму диалога, Кампанелла не смог этой формы должным образом использовать. В сущности мы имеем перед собой не диалог, а сплошной рассказ от первого лица, в который вкраплены – в угоду литературной традиции бессодержательные реплики собеседника, оправдываемые, и то не во всех случаях, необходимостью перейти к новой теме рассказа. Ничего существенного они в рассказ не вносят, и от их исключения рассказ ничего не теряет. Взятый сам по себе, рассказ построен не оригинально и мало занимателен. Он следует установившемуся трафарету: путешественник попадает в неведомую, вновь открытую страну, где и находит осуществленными представляющиеся ему совершенными общественные порядки. В противоположность Мору, Кампанелла не смог внести в этот трафарет ни одной живой черты. Наконец, стиль рассказа – сухой, абстрактный лишенный ярких образов и формулировок. Увлечь читателя как литературное произведение «Город Солнца» не может.
   Его успехи влияние были обусловлены, очевидно. Другими его качествами. Не литературный талант автора, а формулированные им с большой четкостью принципы привлекали к «Городу Солнца» интерес и вызывали его широкое распространение во всех странах Западной Европы – можно сказать, вопреки его форме. Полное отсутствие частной собственности, всеобщий обязательный труд, признаваемый всеми делом почетным, общественная организация производства и распределения, трудовое воспитание граждан – таков основной комплекс социальных идей Кампанеллы. Именно эти идеи и позволили «Городу Солнца» пережить три столетия, находя для него читателей и почитателей. Стоит еще раз подчеркнуть, что в раскрытии этих положений – исключая трудовое воспитание – Кампанелла дает мало конкретного и оригинального.

Экономические взгляды Кампанеллы в «Городе Солнца»

   Кампанелла ссылался на невыносимое положение, сложившееся в Калабрии, на гнет налогов и разорение крестьян, на раздоры в городах, на набеги турок и местных бандитов. Вымогательства богатых торговцев и ростовщиков приводят к голоду и запустению . «Голод, -- писал Кампанелла в «Рассуждениях об увеличении доходов Неаполитанского королевства», -- происходит от торговли, потому что купцы и могущественные ростовщики скупают на корню весь хлеб и держат его, пока не доведут народ до голода, а потом продают по тройной или четверной цене так что страна становится безлюдной, ибо одни бегут прочь из королевства, другие же подыхают от такой мерзкой еды….».
   Главная же причина всех бедствий – социальное неравенство, существование богатства и нищеты. Господство в обществе социального неравенства, частного интереса порождает ничем не сдерживаемое себялюбие, индивидуализм, пренебрежение к интересам других людей, общества в целом.
   Разумное устройство Солнечного Града есть не сто иное, как выражение разумности и соответствия природе того социального строя, который установлен в государстве соляриев: « у них все общее», в Городе Солнца упразднена частная собственность – основа социального неравенства: «Община делает всех одновременно и богатыми и вместе с тем бедными: богатыми – потому, что у них есть все, бедными – потому, что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им».
   Выводя частную собственность из моногамной семьи («собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей»), Кампанелла в общности жен видел единственно возможную предпосылку уничтожения частной собственности. «У соляриев жены общие и в деле услужения, и в отношении ложа, однако же не всегда и не как у животных, покрывающих каждую самку, а лишь ради производства потомства в должном порядке…». Общность жен служит не только поддержанию общности имуществ, но и «научному» («согласно правилам философии») государственному контролю за деторождением. Этот контроль осуществляется в соответствии с биологическими и астрологическими теориями Кампанеллы. Именно этим стремлением придать «научный» характер воспроизводству человеческого рода в идеальном обществе, а не одними заимствованиями из литературных источников (Платон) следует объяснять введение общности жен в его социальную программу.
   Тем же рациональным принципам подчинено в Городе Солнца и воспитание и обучение детей. Всеобщему невежеству народа в современном ему обществе Кампанеллы противопоставляет заботу государства о просвещении. Изучив естественные и отвлеченные науки, «постоянно и усердно занимаясь обсуждением и спорами», юноши и девушки «получают должности в области тех наук и ремесел, в которых они преуспели больше всего».

Отношение к труду

   Всеобщее участие в труде, который из проклятья стал почетным и уважаемым делом, -- важнейшая черта общественного строя Города Солнца. Солярии «того почитают за знатнейшего и достойнейшего, кто изучил больше искусств и ремесел и кто умеет применять их с большим знанием дела».
   Никакой труд не является позорным в обществе соляриев, «никто не считает для себя унизительным прислуживать за столом или на кухне, ходить за больными и т.д. Всякую службу называют они учением… Поэтому каждый, на какую бы службу ни был он назначен, исполняет ее как самую почетную». «Самые тяжелые ремесла, например, кузнечное или строительное, считаются у них и самыми похвальными, и никто не уклоняется от занятия ими, тем более что наклонность к ним обнаруживается от рождения, а благодаря такому распорядку работ всякий занимается не вредным для него трудом, а, наоборот, развивающим его силы».
   Труд в известном смысле реабилитируется: он перестает быть уделом угнетенных. А участие в труде всех обеспечивает возможность резко сократить рабочий день и избавить работающего от чрезмерного перенапряжения. Использование же человека в общественном производстве «сообразно с его природными наклонностями» делает труд привлекательным. Люди обретают радость труда.
   Кампанелла ясно сознавал, что в условиях, когда ликвидирована частная собственность и потребление организовано на коммунистических началах, вопрос о том, кто станет выполнять самые непривлекательные и грязные работы, сам по себе не решится. Мысль Мора об использовании труда невольников не казалась ему целесообразной. Воплощение в жизнь принципа «каждый работает сообразно со своей природой» многое решало, но не все. Воспитание подрастающего поколения в духе трудовой дисциплины и наказания нерадивых проблемы тоже не решало. Упор, по мысли Кампанеллы, следовало делать на моральные факторы.
   Существует у соляриев и разделение труда, прежде всего связанное с биологическими особенностями людей. Хотя женщины воспитываются и обучаются наравне с мужчинами, они освобождаются от особенно тяжелых видов работ. «… никто не вынужден участвовать в труде, губительном для личности, а только в труде, сохраняющем личность».
   В обществе, избавленном от эксплуатации, свободный труд, соответствующий природным наклонностям человека, не только служит самовыражению личности, но и является оплотом сохранения индивидуальности.

Организация производства

   Участие всех в общественно полезной работе трактуется как важнейшее экономическое условие, позволяющее обществу избавиться от подневольного труда, целиком обеспечить себя рабочей силой.
   Всеобщий труд – залог подлинного процветания как государства, так и всех его граждан. Трудиться человеку необходимо не только из экономических соображений: безделье губит человека и физически, и нравственно. Кампанелла убежден, что некоторые болезни возникают «от недостаточной работы».
   Хотя самым благородным в Государстве Солнца считалось наряду с военным делом земледелие и скотоводство, тем не менее Зайбт (Seibt) называет утопию Кампанеллы «аграрно-коммунистической». Деревня как таковая в ней сколько-нибудь значительной роли не играет, ибо все основные экономические функции ее жителей, заключающиеся в обеспечении государства продуктами питания и сырьем, переданы городу. Сельское хозяйство ведется руками городских жителей.
   Занятие сельским хозяйством – одна из первейших обязанностей граждан Города Солнца. Обработкой полей, уходом за посевами и скотоводством занимаются все городские жители. Но все ли? Или кому-то делается исключение? Есть ли основание утверждать , будто элита освобождена от участия в сельскохозяйственных работах, обязательных для всех остальных? Имеется в виду не поголовный и одновременный выход всех в поле – рациональная организация хозяйства вовсе этого не требовала, -- сколько сам принцип, в силу которого определенные лица освобождаются от сельского труда по своему положению.
   В Городе Солнца, по мнению А. Х. Горфункеля, сохраняется «разделение умственного и физического труда: в то время, как одна часть общества (большинство) занимается физическим трудом, функции организации производства, научного и политического руководства обществом целиком переданы в руки особой группы».
   Кампанелла отмечает, что в Государстве Солнца царит изобилие. И обеспечивает его не щедрость природы, а именно труд граждан. «Всего у них изобилие, -- гласит перевод с латинского, -- потому что всякий стремится быть первым в работе, которая невелика и плодотворна, а сами они очень способны».
   Коллективный труд на полях и в мастерских, избавленный от всяких тягот несправедливости и эксплуатации, обеспечивал, по Кампанелле, всеобщий достаток и невиданной досель сокращение рабочего дня. Достичь этого было можно путем обобществления производства, справедливого распределения и эффективного труда – большей, как сказали бы в настоящее время, его производительности.
   Кампанелла говорит, что в Городе Солнца каждый исполняет работу «сообразно со своей природой», в труде таким образом человек не губит собственную индивидуальность а сохраняет ее. Производство организуется так, чтобы людям работалось всегда «с радостью». Мастерские соляриев – это общественные мастерские, где торжествует новый способ производства, основанный на обобществлении собственности, всеобщем коллективном труде и справедливом распределении материальных благ.

Принципы распределения

   Относительно принципа распределения, положенного в основу «Города Солнца», нет единодушия. И. И. Зильбербарф, к примеру, полагал, что продукты в Городе Солнца распределялись «по потребностям», а В. П. Волгин предпочел более пространную формулировку: «Каждый гражданин получает от общества все, что необходимо для удовлетворения его потребностей; но Кампанелла считает возможным чрезмерный спрос со стороны граждан на те или иные продукты. Поэтому власти следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем ему надо» Действительно, в латинском издании говорится, что соляриям неоткуда делать друг другу подарки, «потому что все, в чем они нуждаются, они получают от общины, и должностные лица тщательно следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем ему следует, никому, однако, не отказывая в необходимом». Латинский текст позволяет предположить и другой перевод: «магистраты тщательно следят, чтобы никто не получил больше, чем заслуживает». «Окончательный» итальянский текст подтверждает такое толкование: «должностные лица тщательно следят, чтобы никто не имел больше, чем он заслуживает». Но как это понимать: «никто не должен иметь больше, чем он заслуживает»? Что принято за критерий – место гражданина в общественной иерархии или непосредственные плоды его труда?
   Некоторые исследователи говорят, что основой для такого распределения может служить профессия человека, то есть каждый человек, занимающийся определенной профессией, получает одинаковое количество благ.
   Но не является ли соблюдение правила «люди одной профессии получают поровну» защитой права грубой уравнительности, могущей подорвать всякий стимул к лучшей работе? Кампанелла подчеркивал, что солярии трудятся на совесть. Фраза о магистратах, следящих за тем, чтобы никто не получал больше других, совершенно не противоречит ни рассказу о поощрении юных соляриев, отличившихся на лекциях, в научных диспутах и военных занятиях, ни подробностям, связанным с чествованием героев и героинь. Как в первом, так и во втором случае разговор шел прежде всего о воспитательной мере, а не о подлинном «материальном поощрении».
   В своем другом трактате «О наилучшем государстве» Кампанелла опровергал известный тезис Аристотеля о том, что общее владение вызвало бы нерадивое отношение к работе и большие трудности при распределении ее плодов. «Каждый бы стремился получить лучшую и большую долю продуктов, -- излагал он доводы Аристотеля, -- но приложить меньшую долю труда, что привело бы к ссорам и обману взамен дружбы». Кампанелла же считает, что предложенный им способ распределения убережет общину от подобных бед: «И никто не имеет возможности что-либо присвоить себе, так как все принимают пищу за общим столом и, получив у ведающих одеждой должностных лиц одежды нужного качества, пользуются ими сообразно с временами года и со своим здоровьем». «Невозможность присвоить» – хотя и важная, но далеко не самая существенная сторона дела. Кампанелла убежден в разумности граждан своего идеального государства и роняет знаменательную фразу: «Ведь никто не может отвергать такой способ распределения, так как все совершается на основании разума».
   Труд в Городе Солнца стал не только всеобщим – солярии стремятся, чтобы его распределяли поровну. Но у соляриев труд был коллективный, поэтому если у них и существовала в каком-то виде «урочная система», то задание скорее всего давалось не каждому в отдельности, а всем работающим сообща – «пятерке», «десятке» и т.п. Распределение труда «поровну» не означала, обязанности каждого сделать ровно столько, сколько сделают остальные. Ибо такое равенство оборачивалось бы по сути несправедливостью: люди разных навыков и разной силы оказывались бы в неравных условиях. Поэтому «делить труды поровну» – значило работать «справедливо»: каждому – в полную меру своих возможностей. Вероятно, об этом и говорят слова: «труды распределяют соответственно пригодности и силе».
   Кампанелла намного больше, чем Мор, приблизился к идее «от каждого по способностям». Это объясняется не тем, что «уровень жизни» соляриев несколько выше, чем утопийцев. Главное тут в ином отношении к труду: солярии работают «всегда с радостью». В труде, сообразном с природной склонностью, Кампанелла видит залог «сохранения» личности. Не случайно его солярии куда внимательней, чем утопийцы, относятся к природным наклонностям человека, их выявлению, пестованию и даже «программированию». Однако нельзя сказать, что в этом внимании преобладают интересы личности – на первом месте по-прежнему стоят интересы общины, стремление найти наиболее рациональное применение для каждого из ее членов. Да и проявление способностей все еще поставлено в жесткие рамки давно предначертанных понятий о «нужном» и «ненужном».
   Только учитывая это, можно сказать, что в Городе Солнца солярии требовали от каждого участия в труде «соответственно пригодности и силе».

Заключение

   Таким образом, рассмотрев работу «Город Солнца» Кампанеллы, мы приходим к некоторым выводам.
   Энгельс относит «Город Солнца» уже к утопическому коммунизму. Но все-таки это не очень точно, и поэтому в основном исследователи считают Мора и Кампанеллу родоначальниками утопического социализма.
   Но можно и считать Кампанеллу относящимся к гуманистическому течению, к утопическому гуманизму, придавшим этому гуманизму невиданную доселе демократическую окраску и подлинную общечеловеческую широту.
   «Город Солнца» нес на себе печать времени, и если некоторые предубеждения гуманиста не позволят отнести это произведение к «прямо коммунистическим теориям», тем не менее заслуги Кампанеллы в распространении коммунистических учений велики. Но воздавая должное этому замечательному мыслителю, который в уничтожении частной собственности и гуманистически-философском преобразовании общества видел единственное избавление от жестокостей своего времени, не следует преувеличивать историческое значение созданной им утопии. Конечно, и Мор, и Кампанелла были предшественниками научного социализма. Но нельзя их соединять с утопистами XIX века – Сен-Симоном и Оуэном – под общей шапкой «утопический социализм».
   «Город Солнца» представляет в истории гуманизма утопическо-социалистическое учение, и это позволяет рассматривать его как неотъемлемую часть ренессансной культуры и видеть в великом калабрианце одного из великих сынов Возрождения.